«Прадеду – правнукъ»

Удивительное дело: самый первый в России памятник Петру Великому полвека простоял под навесом, пока Павел I не повелел водрузить его вблизи только что отстроенного им Михайловского замка…

Памятник Петру I. Скульптор Бартоломео Карло Растрелли — фото предоставлено М. Золотаревым

Последними написанными Петром I были два слова:

«Отдайте все…», затем Петру достало еще сил позвать свою дочь Анну, чтобы продиктовать ей остальное. Но явившаяся тут же Анна в живых отца уже не застала. Имя, которое Петр собирался произнести, осталось неизвестным.

И несколько десятков лет после смерти Преобразователя российский престол переходил из рук в руки так, что и за неделю до каждой перемены никто не мог сказать ничего наперед. Обстоятельством же, на долгие годы возобладавшим, стало то, что престол в течение почти трех четвертей века занимали женщины.

Память о недавнем царствовании Петра в этот особенный период российской истории, окрашенный полосами в разные цвета, то горела ровным пламенем, то затухала, то возгоралась с особенной силой.

Еще за несколько лет до того, как царь Петр короновался как император, скульптор Бартоломео Карло Растрелли , приглашенный в Петербург и поступивший в 1716 году на русскую службу, получил несколько заказов и поручений.

Главным из них была подготовка проекта конной статуи Петра. Памятник должен был увековечить победы русских над шведами, и, хотя война еще длилась, Полтава и Гангут были уже позади и победа была предрешена.

«Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и при громе пушек, – писал Пушкин . – Но войны, предпринятые Петром Великим, были благодетельны и плодотворны. …Европейское просвещение причалило к берегам завоеванной Невы».

Северную войну Петр считал главным делом своей жизни, а грядущую победу в ней – венцом грандиозной работы преобразования России, что шла неустанно во все время его царствования.

***

Статуя, заказанная Растрелли Петром, едва ли могла рассматриваться как памятник в обычном смысле этого слова. Оба они – властелин и скульптор – мысленно видели в ней триумфальную, то есть символическую фигуру, подобную тем, что воздвигались в Древнем Риме полководцам в честь особенных побед.

У Растрелли начиная с 1716 года было несколько проектов статуи. Один из его рисунков, возможно самый ранний, отражая как дух времени, так и стадию разработки проекта, насыщен аллегориями – наивными и скорее переполнявшими экспозицию, однако он важен как свидетельство начальной стадии работы скульптора.

Модель статуи была отлита из свинца осенью 1717 года и несколько позже одобрена Петром, хотя отсутствие больших литейных печей вынуждало скульптора выполнять статую не сразу, а по частям.

Конная статуя, заказанная Растрелли, была, несомненно, особой. Предстоящий труд перевода в бронзу был беспрецедентно сложен еще и потому, что до замысливаемой статуи никаких подобных памятников, изваянных в России, просто не существовало.

Статуе предстояло стать первым бронзовым монументом в этом ряду. В новой петровской столице, правда, уже стали кое-где появляться скульптуры (по большей части мраморные), к примеру, ими понемногу начали украшать совсем еще молодой Летний сад, но по размерам своим все, что привозилось, не выдерживало никакого сравнения с проектируемым памятником.

Портрет архитектора Бартоломео Франческо Растрелли (сына скульптора Б. К. Растрелли). Худ. Л. К. Пфандцельт. 1750–1760-е годы — фото предоставлено М. Золотаревым

Масштаб же и сложность технических задач, стоявших перед мастером-иностранцем, были чрезвычайны. Однако чрезвычайны были и те воистину великие преобразования, свидетелем которых Растрелли довелось стать в России.

Российская же действительность тех лет, когда грандиозные сдвиги и перемены в самом укладе российской жизни происходили буквально на глазах, оказала на Растрелли самое мощное влияние. Сдвиги были эпическими. Масштаб осуществляемых Петром перемен поражал.

И после нескольких лет пребывания Растрелли в юном еще Петербурге как художественные воззрения скульптора, так и воплощения их в материале, несомненно, трансформировались. Видимо, этим, а не чем бы то ни было иным можно объяснить, что в творчестве Растрелли сам тот вид искусства, который был делом его жизни, начинает проходить путь от барокко к классицизму.

Вид Михайловского замка и памятника Петру I. Неизвестный художник. Варьированная копия с картины Ф.Я. Алексеева 1800 года. Начало XIX века — фото предоставлено М. Золотаревым

В 1721 году, после окончания войны со Швецией, Растрелли было поручено проектирование Триумфального столпа, прославляющего победы российской армии, однако более сложный во всех отношениях замысел создания конной статуи Преобразователя продолжает оставаться главным из планируемых им работ.

По свидетельствам современников, весной 1723 года модель конной статуи, с которой уже были сняты гипсовые формы, Растрелли показывал Фридриху Берхгольцу , камер-юнкеру голштинского герцога Карла Фридриха, мужа дочери Петра I Анны. «Граф показывал мне три модели, – записал в своем дневнике Берхгольц, – именно конной статуи императора, которая будет иметь 54 фута вышины, пешей статуи… и колонны… Обе первые модели в особенности очень хороши».

Со смертью Петра градус интереса к тому, как движется к завершению изготовление конного памятника, явно понижается. Страсти около престола накалены, придворные же страсти неотделимы от трат. Болезнь императрицы, воспаривший Меншиков , 12-летний Петр II – придворная жизнь кипит…

До памятников ли в такое время? До того ли, чтобы казна тратила деньги на предварительную (пока еще лишь предварительную!) подготовку литья огромной скульптуры? До «бронзовой» же стадии работы еще далеко, и литье потребует сумм огромных. Но продолжается междуцарствие, за ним грядет совсем другая власть, не петровой ветви.

И долгое время о работе Растрелли никто не вспоминал, более того, скульптору забывали платить, и лишь десятилетие спустя Анна Иоанновна дала о том распоряжение, да и то, вероятно, лишь потому, что имела свои планы использования таланта Растрелли. Об отливке же памятника Петру по-прежнему не было речи.

Происходят ли в эти невеселые для скульптора годы изменения в его взглядах как на свое искусство вообще, так и непосредственно на ту работу, тот памятник, который, конечно, останется главным делом его жизни? Несомненно, происходят.

И хотя не изменяются ни композиция, ни общий силуэт памятника, но меняется, как всякий человек, сам скульптор. Растрелли стареет, все быстрее движется его время.

Почти незаметные уточнения и изменения, которые скульптор вносит в свою уже, кажется, давно завершенную работу, рискнем назвать корректировкой тона производимого статуей впечатления. Этой новой тональностью становятся суровая торжественность, простота образа, понижение интереса к декоративным мотивам.

Император Петр I. Бюст работы Бартоломео Карло Растрелли. 1723–1729 годы — фото предоставлено М. Золотаревым

Вспомнили о модели памятника много лет спустя (июнь 1743 года), уже в годы правления дочери Петра – императрицы Елизаветы Петровны . Императрица «изволила смотреть» модель и наконец дала указание «делать выливание из меди».

Исполнением указания занимался сам 69-летний Растрелли. Перечень необходимого для осуществления следующей стадии работы – от постройки «литейного амбара» до приобретения тысячи трехсот пудов «зеленой» и ста тридцати пудов «красной меди» – впечатляет. А еще требовались целые возы «чистого воска разных цветов».

Дело, казалось, пошло быстро, и на изготовление модели из воска Растрелли потратил не больше месяца. Шел октябрь 1744 года. В Петербурге наступало осеннее ненастье. Начинались холода, и скульптор торопился… В начале ноября огромная модель из цветного воска была полностью закончена.

Можно было приступать к отливке из бронзы. Но увидеть главное произведение своей жизни воплощенным в бронзе скульптору не довелось.

18 ноября 1744 года, не дожив нескольких месяцев до 70-летия, Бартоломео Карло Растрелли скончался.

После смерти скульптора отливку конной статуи довершил его сын, архитектор Бартоломео Франческо Растрелли . Впрочем, это тоже, как и все, связанное с замечательной статуей, происходило с оттяжками по времени, то есть и не легко, и не сразу, а лишь по прошествии трех лет после смерти Растрелли-отца. Дальнейшее же опять замедлилось.

Растрелли-сына, как архитектора (Смольный монастырь, Зимний дворец, Большой дворец в Петергофе, Екатерининский дворец в Царском Селе), призывали огромные проекты совершенно иного круга, и в 1748 году он вынужден был сложить с себя все дела, связанные со скульптурой.

Прошло еще семь лет, а статуя все еще не была расчищена. Но когда (1755) ее все же расчистили и прочеканили, то оказалось, что не готов пьедестал… Не мерещится ли нам тут, мой современный читатель, что-то чрезвычайно знакомое?

К концу царствования Елизаветы Петровны, хотя в первые свои годы она сама распорядилась дело с памятником продвигать, работы эти почти не продвинулись, а потом просто не стало денег…

Памятнику, выполненному Растрелли, выпала нелегкая, а порой, казалось, даже чуть не трагическая судьба. Замечательный монумент многие десятилетия не мог в Петербурге найти себе места, а затем (и опять многие годы!) простоял забытым под навесом у Троицкого моста. Поразительно! В нашей истории любого периода время от времени мы наталкиваемся на что-то, чему не подыскать ответа…

Ведь уникальный же памятник! И вокруг – удивительный, растущий как на дрожжах город с обилием (тогда еще) пустых пятен в самом центре!

Как при этом не год, не десять лет, а полвека не найти в столице места для монумента, посвященного ее основателю? И памятник дарили и передаривали, помещая, впрочем, на пейзажных гравюрах и видовых литографиях в том месте Петербурга (Васильевский остров), где он никогда не стоял, а когда наконец памятнику нашлось достойное и подходящее по его классу значимости место у дворца императора, то императора через месяц тут же и убили… Рок? Возможно.

Памятник же, откуда на него ни посмотри, действительно первоклассный.

Все построение монумента характеризуется спокойствием и простотой, чуждыми всякого рода вычурности.

Высоко подняв голову, всадник слегка натягивает узду, сдерживая коня. Всадник в одеяниях римского цезаря, в руке у него жезл, на горностаевой мантии вытканы двуглавые орлы. Суровая сдержанность, замедленное движение, неспешность.

Конная статуя, выполненная Растрелли, относится к тому направлению в европейском искусстве, которое получило свое наиболее широкое развитие в эпоху абсолютизма. Истоки этой традиции следует искать в произведениях эпохи Возрождения, которая, в свою очередь, черпала вдохновение в скульптуре Античности.

Памятники… Монументы, статуи, бюсты. Среди этих скульптурных теней есть и те, кому мы отдаем роль судей; от других, похоже, ждем ответа. Надпись на памятнике Петру у Михайловского замка: «Прадеду – правнукъ» – может показаться спрессованным монологом заждавшегося власти Павла I . Но что Павел мог сказать прадеду? Прадед и правнук были не просто разными людьми – они были из разного теста.

Балдахин над катафалком с гробом Петра I. Оформление катафалка. Эскизы Бартоломео Карло Растрелли. 1725 год — фото предоставлено М. Золотаревым

Когда Петр строил флот, армию, империю, а также столицу, его мозолистые руки умели держать и топор, и весло, и запальный фитиль. Петр знал, как лить колокола и пушки, как для корабельных нагелей «древесину молодых дерёв» варить в соленой воде и «вялить под сараями», а также как пишутся законы. И на том берегу Невы, куда еще вполне мог прорваться неприятель, стоял его одноэтажный домик с низким потолком.

Павел же, как только власть упала ему в руки, лихорадочно принялся строить для себя окопанный рвами замок. Понимал ли он, что творит? Безумная трата казны, немыслимо сжатые сроки. И вот уже в центре столицы стоят подъемные мосты и перекликается круглосуточная стража. Каменные барельефы фасада, кованые ворота, роскошные интерьеры, полотна знаменитых мастеров, яшма, малахит, бронза.

Постамент памятника Петру I у Инженерного замка. Фотография начала ХХ века — фото предоставлено М. Золотаревым

Спальные покои с синим потолком, расписанным звездами. Встроенная церковь во имя покровителя небесного воинства. Мальтийская символика. Фаворитки. Холерические выходки. Вечерние указы, отменяемые поутру. Бешенство, лишенное логики. И… на сороковой день пребывания императора в непросохшем еще замке-дворце – цареубийство.

Но династические семьи во все времена избегают даже тени упоминаний о чем бы то ни было уголовном. Что же касается убийства Павла I, этого, как другие считают, российского Гамлета, то о нем, сколь можно судить, даже в самой царской семье предпочитали если и упоминать, то в выражениях весьма туманных. Разве что бродила легенда о том, что сын Павла, основатель Лицея и победитель Наполеона , не выдержав каких-то воспоминаний, покинул власть, уйдя в старцы.

Карта города вокруг Михайловского замка за два века изменилась, хотя и не чрезвычайно.

Но уже давно засыпаны проточные каналы, исчезли ограды и подъемный мост, а само здание замка, пережив три этапа пребывания в нем военно-инженерных училищ (потому он и Инженерный), стало одним из филиалов Русского музея, повторно превратившись в дворец.

И перед воротами замка вновь появился облицованный серым гранитом фрагмент рва. Вода во рву, понятно, не проточная, и приходится следить, чтобы в ней не плавали окурки и конфетные обертки. Все стало, как многое в нашей жизни, слегка прежним и не до конца настоящим, хотя и, безусловно, иным. И из того, что точно было здесь в 1800 году и осталось, не сдвинувшись с места, так это лишь стены замка и памятник Петру I, изваянный Растрелли-отцом.

О том, была ли надпись «Прадеду – правнукъ» уже при установке памятника или появилась позже, искусствоведы спорят.

Михаил Глинка

Эта бронзовая конная статуя была установлена в 1800 году на площади Коннетабля (ныне с 2003 года пл. Петра Великого). Император изображен в одеянии римского полководца, с лавровым венком на голове и фельдмаршальским жезлом в руке. Прообразом для нее послужила конная статуя Марку Аврелию в Риме.

От создания до установки этого памятника прошло больше 50 лет. Мешали этому и вкусовые предпочтения царственных особ, и долгий выбор достойного для него места.

В 1717 году Петр I заказал монумент скульптору Карло Бартоломео Растрелли. 7 лет мастер работал над ее созданием. Модель конного памятника со множеством аллегорических фигур и барельефов, прославляющих деяния первого российского императора, была завершена к 1724 году, однако смерть Петра I в январе следующего года надолго приостановила работу над осуществлением замысла. Лишь к 1744 году в времена царствования Елизаветы Петровны была сделана восковая модель, а отливку в бронзе произвели в 1745-1747 годах после смерти самого Растрелли.

Существовали проекты установки конного монумента на площади у здания Двенадцати коллегий или в круглой колоннаде на площади перед построенным Ф. Растрелли Зимним дворцом. Оконченную статую перевезли к Троицкому мосту, где под деревянным навесом она простояла 45 лет.

Екатерина II сочла, что памятник «не сделан искусством таким, каково б должно представить столь великого монарха», и с 1766 года скульптор Фальконе начал работу над новым монументом Петру Великому.

В 1782–1791 годах растреллиевская статуя находилась во владении князя Г.А. Потёмкина, но это не изменило её судьбы. Лишь в августе 1798 года император Павел I вспомнил о скульптуре и повелел установить её в Кронштадте, у входа в Петровский док. Но 3 марта следующего года был отдан новый указ — «отправление в Кронштадт монумента Петра I остановить».

В 1799 году Павел I распорядился установить монумент на площади Коннетабля перед строившимся для него Михайловским замком. На лицевой стороне пьедестала Павел повелел начертать: «Прадеду правнук».

Пьедестал монумента облицован олонецким мрамором белого, розового и зеленого оттенков. Это единственный в России образец конной статуи стиля барокко, который удачно вписался в классический ансамбль конца XVIII века.

На передней грани пьедестала на доске из серого мрамора золотыми литерами выложена надпись: «Прадеду Правнук 1800», приписываемая лично Павлу I. Выше её укреплён золочёный символ Российской империи - двуглавый орёл, увенчанный коронами.
Боковые грани украшены бронзовыми барельефами. Отливку барельефов осуществил литейщик В.П. Екимов. Барельефы установлены в ниши, оформленные в виде картинных рам.

На правой грани постамента установлен барельеф «Полтавская баталия». Основное внимание привлекают фигуры Петра I и его верного сподвижника А. Меншикова на фоне наступающих русских войск. Над их головами парят гении Победы, трубящие славу и венчающие лавровыми венками победителей. 27 июня 1709 года под Полтавой была одержана яркая победа над доселе считавшимся непобедимым шведским войском.
Справа на барельефе изображение Рака указывает на знак Зодиака, соответствующий июню.

На противоположной грани постамента установлен барельеф с ещё одним героическим событием Северной войны - «Битва при Гангуте». 26-27 июля 1714 года при мысе Гангут (совр. полуостров Ханко) была одержана победа в первом крупном морском сражении молодого российского флота. Основное внимание этого барельефа привлекает его левая часть. На флагманском корабле Пётр I руководит сражением. К нему спускается гений победы с лавровыми венками и пальмовой ветвью, другой гений победы трубит славу. Справа - уже пленённый шведский корабль с поднятым российским флагом. На заднем плане многочисленные корабли, участвующие в сражении.
В нижней части барельефа отображён один из трагических моментов морского сражения - спасение тонущего моряка.
В правом верхнем углу барельефа изображён Лев - знак Зодиака, указывающий на месяц июль.

На задней грани постамента, обращённой к Михайловскому замку, на доске из серого мрамора размещена золочёная композиция из лаврового венка и воинских атрибутов - знамён, орудийного ствола, ядра, сабли.

Памятник у Инженерного замка сохранился в годы вражеской блокады Ленинграда. В 1942–1945 годах бронзовая статуя, снятая с постамента, находилась в земляном укрытии в котловане, вырытом рядом. Крупные реставрационные работы по памятнику проводились в 1989–1990 годах

История памятника Петру I у Михайловского замка (Инженерного) на площади Коннетабля, сама по себе интересна, потому что протянулась практически на весь XVIII век. Началась она в 1716 году, когда приглашенному итальянскому скульптору Карло Бартоломео Растрелли поручили создание конного памятника императору. В первых эскизах скульптора сразу же обозначилась основная задумка всей композиции – Петр в образе римского императора, с лавровым венком на голове, восседающий на коне. Прототипом послужил конный памятник Марку Аврелию в Риме.

Марк Аврелий. Памятник в Риме.

Модель памятника многократно дорабатывалась, дополнялась, корректировалась, в том числе, по заметкам самого Петра, с его лица была слеплена маска, которую использовал Растрелли, однако кончина царя в 1725 году надолго остановила работу над завершением установки памятника.

В 1743 году, после осмотра и одобрения модели Елизаветой Петровной, Растрелли приступает к изготовлению большой скульптуры. Работа над ней была завершена в 1744. Так сложилась судьба - ни при жизни Петра, ни при жизни создателя памятника, он не был установлен. В этом же 1744 году Карло Бартоломео Растрелли умирает в Петербурге, и отливку статуи Петра в бронзе по восковым моделям отца осуществляет уже его сын Франческо три года спустя. Императрица Екатерина II оценила памятник и сочла его недостойным великого монарха, после чего Растрелли младший был отстранен от дел, а Екатерина заказала новый памятник Петру вместо «неудачного» труда Растрелли.

За работу над памятником великому царю взялся французский скульптор Этьен Морис Фальконе, так родился знаменитый на весь мир «Медный всадник», а готовый памятник итальянского скульптора долгие годы хранился у князя Григория Потемкина, но опять же, установлен не был. Только пришедший к власти император Павел I вспомнил про многострадальную статую предка и повелел воздвигнуть ее в Кронштадте. Спустя некоторое время Павел меняет свое решение и отдает приказ о перевозке и установке памятника в Петербург, и с 1800 года по сей день, он стоит у фасада Михайловского замка на площади Коннетабля. Павел также приказал сделать на постаменте надпись - «Прадеду Правнук 1800», явно перекликающуюся с надписью «Петру первому Екатерина вторая Лета 1782» на гром-камне «Медного всадника».

Пара слов о постаменте. Скульптура царя установлена на высокий мраморный постамент, по обеим его сторонам украшения в виде бронзовых барельефов, рассказывающих историю двух сражений Северной войны. С одной стороны (восточной)– фрагмент Полтавская баталия, с другой (западной) – бой при Гангуте. На первом барельефе изображен Петр, он шпагой указывает своему соратнику князю Меншикову на отступающих шведских врагов, над их головами парят трубящие гении Победы. На втором барельефе запечатлен первый крупный морской бой, выигранный Петром у мыса Гангут. Корабль царя Петра и он сам изображены в левой части барельефа, в правой части захваченный шведский корабль, над которым поднимается русский флаг. В середине композиции сцена спасения утопающего моряка.

Оба барельефа выполнены целой группой скульпторов, над ними трудились В.И. Демут-Малиновский, И.И. Теребенев и И.Е. Моисеев. Решающие сцены битв отличаются высочайшим художественным уровнем, точностью изображения мельчайших деталей всей композиции.

Барельефы любимы и почитаемы горожанами, как добрые приметы времени. Обратите внимание, насколько отполированы выступающие части барельефов – копыта коней, нога Петра и тонущий моряк, особенно пятка. Это городские легенды, которыми со временем обрастает практически любой памятник нашего города. Считается, если подержаться за пятку моряка – не утонешь, а если потрогать ботфорт царя или копыто коня – это принесет удачу.

Однако памятник Петру у Михайловского замка интересен еще одним удивительным загадочным явлением. Женская ножка вместо левой ноги коня и туфелька вместо копыта, об этом есть тема

Образной основой бюстов послужила «гипсовая голова» Петра, выполненная в 1721 году. Только после неё Растрелли смог подняться до создания гениального скульптурного портрета, находящегося в Эрмитаже, и его варианта – в копенгагенском музее Розенборг.

В начале июля 1723 года Растрелли, через архитектора Микетти, получил устное распоряжение Петра выполнить царский «поясной портрет». За два месяца он исполнил модели бюстов в глине. Затем с этих глиняных моделей были сняты алебастровые формы, состоявшие из нескольких частей.

Алебастровые формы заполнялись воском, т.е. получались восковые модели бюста. Они тщательно расчищались до полного сходства с глиняным оригиналом. Одновременно делали специальный алебастровый кожух, в который помещали восковой бюст, покрытый слоем особого состава. Через специальные отверстия в кожухе вливали расплавленную бронзу, занимавшую место вытапливаемого воска. Это был так называемый способ воскового литья, разработанный итальянцами в эпоху Возрождения.

К июню 1724 года Растрелли закончил отливку обоих бюстов и потребовал присылку к нему чеканщиков. Первый был отлит «новым римским манером» (барочный), а второй – «старым» (цезарианский).

Барочный («новоманерный») бюст

Растрелли изобразил фигуру Петра до пояса. Император облачён в боевые доспехи, покрытые рельефными изображениями аллегорических и батальных сцен, издали воспринимаемых как сложный декоративный узор. На груди Петра – лента ордена Андрея Первозванного. Горностаевая мантия с цветочным орнаментом, как бы сброшенная с плеч порывом ветра, извиваясь одним краем за спиной, ниспадает пышными складками по левой руке. На шее повязан кружевной шарф, из-за которого выступает стоячий воротник. Голова Петра приподнята и энергично повёрнута вправо. Лицо обрамлено париком, напоминающим львиную гриву. Оно излучает энергию, приковывает внимание своей внутренней красотой и значительностью. Глаза, немигающие, грозные, кажутся выступающимися из орбит, тонкие губы под небольшими жёсткими усиками твёрдо сжаты. В складе всего лица, в ясной благородной линии большого лба чувствуется безмерная отвага, сила мысли, величие «всеобъемлющей души».

Бюст в многом близок «гипсовой голове», но все черты художественно усилены углублены. Правдивая передача натуры поднята здесь на высоту психологического анализа. Пётр показан в период высшего торжества своего дела, «в пору мужества, во всей силе творческой деятельности».

Бюст Петра I («новоманерный»)

Декоративные элементы несут очень большую смысловую нагрузку: каждая деталь бюста полна значения, дополняющего основное содержание портрета. На правом нагрудном щитке кирасы Растрелли поместил аллегорический барельеф: Пётр в императорской короне и мантии высекает из глыбы камня фигуру молодой женщины в доспехах, со скипетром и державой в руках. Такой же символической группой скульптор завершил в 1721 году модель Триумфального столпа. Её идею он объяснил в одной из своих челобитных: статуя представляет Россию, которую «ваше величество вычищает», т.е. высекает из камня.

На левом щитке кирасы скульптор показал эпизод Полтавского боя, а на панцире – батальную сцену. В трёх барельефах сжато выражены основные моменты деятельности Петра: разгром армий Карла XII и создание мощной России. Но этим не исчерпывается аллегоризм бюста. Андреевский крест на щите рядом с Петром-ваятелем и орден Андрея Первозванного напоминают о морских «достославных викториях». И, наконец, обрамляющая бюст горностаевая мантия служила символом императорской власти Петра.

Фрагмент бюста («Пётр, высекающий статую России»)

Композиция рассчитана на трёхсторонний осмотр. При осмотре в фас хорошо ощущается огромный рост Петра, он подавляет могуществом. Слева прекрасно читается чёткая волевая линия профиля, сосредоточенность мысли. При осмотре справа на этом энергичном лице заметны следы усталости и тревоги. Очень эффектно проработан силуэт бюста, в котором сочетаются компактность с барочной разорванностью контура.

Вид слева и справа

Созданием скульптурного портрета Петра Растрелли решил задачу большой сложности: ему удалось сочетать глубокую правду характера и определённую парадность общего облика, психологизм и аллегоричность. Исполненный им бюст воспринимается и как портрет определённого человека с его индивидуальными особенностями, и как типический образ деятеля эпохи крутых преобразований, резких социальных сдвигов и войн.

Цезарианский («староманерный») бюст

Хранящийся в Копенгагене золочёный свинцовый бюст, исполненный «по старому манеру цесарем римским», – одно из дошедших до нас авторских повторений «персоны» Петра Растрелли.

Такие бюсты, отлитые из свинца или алебастра, преподносились знатным иностранцам. Сам Растрелли, как об этом сообщает Берхгольц, поднёс в феврале 1724 года экземпляр из алебастра и воска, покрытый особым бронзовым составом, герцогу Голштинскому. Бюст, хранящийся в Дании, был поднесён датскому королю Фридриху IV самим Петром I.

Погрудный бюст на круглой подставке изображает Петра в виде римского императора. Как это было принято в античных бюстах, царь показан с обнажённой шеей и грудью, в панцире, из-за которого виднеется оборка туники. Панцирь украшен рельефной головой медузы Горгоны; тонкая лепка её искажённого злобой лица, с открытым ртом, извивающимися на голове змеями, – жемчужина растреллиевского мастерства.

→Памятники →Памятник Петру Первому

Памятник Петру I перед Михайловским замком

Памятник Петру I - Первый конный памятник в России. Ему понадобилось почти 100 лет, чтобы преодолеть долгий путь от идеи создания до установки в городе.

Мысль воздвигнуть себе памятник в полный рост на коне возникла у Петра I после разгрома шведов под Полтавой еще в 1709 году, но вот достойного скульптора тогда не нашлось. Только в 1716 году началась работа под руководством прибывшего тогда в Россию известного скульптора Б.К. Растрелли. Но все предлагаемые им модели по разным причинам не устраивали царя.

Наконец только к 1724 году была выполнена восковая модель памятника, одобренная Петром I, но к отливке его так и не успели приступить – в 1725 году император скончался. Скульптор, проработавший над этим проектом почти 10 лет и так и не получивший вознаграждения, не терял надежды окончить его, но пока переключился на другие заказы.

Только с приходом к власти Елизаветы замысел получил продолжение (в 1743 году), вот только модель памятника уже не соответствовала ни моде того времени, ни грандиозности самого образа Петра I. Растрелли внес необходимые изменения, и уже все было готово к отливке, но в 1744 году Растрелли умер.

Тогда за дело взялся его сын, талантливый и уже известный к тому времени архитектор – Бартоломео Франческо Растрелли. К 1747 году памятник, наконец, был отлит в бронзе и... спрятан в амбаре Литейного двора. Екатерина II посчитала его недостаточно хорошим, чтобы увековечить память о Петре, и по ее заказу был выполнен знаменитый «Медный всадник ».

Но в 1796 году к власти пришел Павел I, и его желание действовать наперекор покойной матушке, помогло памятнику занять свое место в столице – на площади перед Михайловским замком, а на передней грани пьедестала появилась надпись: «ПРАДЕДУ ПРАВНУК.1800».