Алексей Константинович Толстой
То было раннею весной,
Трава едва всходила,
Ручьи текли, не парил зной,
И зелень рощ сквозила;
Труба пастушья поутру
Ещё не пела звонко,
И в завитках ещё в бору
Был папоротник тонкий.
То было раннею весной,
В тени берёз то было,
Когда с улыбкой предо мной
Ты очи опустила.
То на любовь мою в ответ
Ты опустила вежды —
О жизнь! о лес! о солнца свет!
О юность! о надежды!
И плакал я перед тобой,
На лик твой глядя милый, —
Tо было раннею весной,
В тени берёз то было!
То было в утро наших лет —
О счастие! о слёзы!
О лес! о жизнь! о солнца свет!
О свежий дух берёзы!
Герой толстовской лирики связывает образ воскресающей природы с воспоминаниями о далекой юности. В произведении «Во дни минувшие бывало…» отображается состояние души, которое рождают ощущения первого весеннего тепла. Радостное волнение и веселые мечты молодости, подкрепленные картинами пробуждения живого мира, сменяются грустью, вызванной думами о «былом счастье».
Ретроспективный взгляд на события юности представлен и в стихотворении 1871 г.: изображаемое художественное пространство отделено от позиции лирического субъекта в настоящем.
Первые четверостишия, задающие медитативный тон тексту, посвящены пейзажной зарисовке. Зачин определяет временные координаты лирической ситуации — ранняя весна. Четко выраженная тематика вызывает комплекс природных образов: молодая трава, первая зелень деревьев, полноводные ручьи. Из общего ряда выделяется оригинальный образ раскрывающихся листьев папоротника, метафорически уподобленных завиткам. Здесь же сконцентрированы пейзажные доминанты, структура которых основана на отрицании: весеннее солнце не приносит жары, отсутствуют и громкие звуки пастушьего рожка.
В третьем катрене происходит плавная смена тематики — с пейзажной на любовную. Эффект естественности обеспечивается первым двустишием, содержащим рефрен и строку о «тени берез». Описывая детали природного мира, поэт одновременно указывает на пространственные ориентиры, служащие выразительными декорациями к любовной сцене.
Во второй части текста эмоциональный накал усиливается: приподнятые авторские интонации возрастают до восторженных, выраженных чередой риторических восклицаний. Эпизод насыщен реминисценциями из наследия Гете, который обращался к подобному стилистическому приему, изображая весенний восторг влюбленной души.
Традиционная, несложная на первый взгляд сцена свидания сообщает читателю о деталях психологического портрета молодой пары. Только что прозвучало признание в любви, и на сцене находятся он, вдохновленный, со слезами счастья в глазах, и она, смущенная, но встретившая искренние слова радостной улыбкой.
Оценивая события прошлого, лирический субъект прибегает к формуле «утро наших лет», сопровождая метафору уже упомянутым комплексом восклицаний. Восхищение, самозабвенное умиление дополняют светлая грусть и сожаление о прошедшей весне жизни.
Эти лирические строки Алексей Константинович написал в мае 1871 года. По его содержанию видно, что автор был грустен, но счастлив. Он повествует нам о встрече с его возлюбленной, рассказывает о том, как они сидели в тени берез и его любимая, опустив глаза, слушала, с замиранием сердца, пылкое признание поэта в любви к ней.. И так прекрасен был для поэта мир вокруг них: лес, солнце, юность, улыбка любимой. От охватившей автора любви к девушке он плакал. В последних строках он с сожалением вспоминает свою ушедшую молодость и все, что с ним происходило той весной А не дает это забыть молодой, свежий запах весенней березы.
Сам поэт назвал это стихотворение "маленькой пасторалью, переведенной из Гете". Однако это не перевод. Толстой хотел, очевидно, подчеркнуть, что какое-то стихотворение Гете дало толчок для создания "То было раннею весной.."
Стихотворение - крик души. Здесь и радость, и боль от понимания того, что этого больше не будет. Строки очень нежные и трогательные. С самого начала прочтения в моем воображении создалась романтическая атмосфера: приятный аромат свежести, молодая зелень - все прекрасно, все оживает. В зимние денёчки эти строки как никогда кстати, это именно то, чего так не хватает.
Прислала: Манаенкова Анастасия
«То было раннею весной…» Алексей Толстой
То было раннею весной,
Трава едва всходила,
Ручьи текли, не парил зной,
И зелень рощ сквозила;Труба пастушья поутру
Ещё не пела звонко,
И в завитках ещё в бору
Был папоротник тонкий.То было раннею весной,
В тени берёз то было,
Когда с улыбкой предо мной
Ты очи опустила.То на любовь мою в ответ
Ты опустила вежды -
О жизнь! о лес! о солнца свет!
О юность! о надежды!И плакал я перед тобой,
На лик твой глядя милый, -
Tо было раннею весной,
В тени берёз то было!То было в утро наших лет -
О счастие! о слёзы!
О лес! о жизнь! о солнца свет!
О свежий дух берёзы!
Герой толстовской лирики связывает образ воскресающей природы с воспоминаниями о далекой юности. В произведении « » отображается состояние души, которое рождают ощущения первого весеннего тепла. Радостное волнение и веселые мечты молодости, подкрепленные картинами пробуждения живого мира, сменяются грустью, вызванной думами о «былом счастье».
Ретроспективный взгляд на события юности представлен и в стихотворении 1871 г.: изображаемое художественное пространство отделено от позиции лирического субъекта в настоящем.
Первые четверостишия, задающие медитативный тон тексту, посвящены пейзажной зарисовке. Зачин определяет временные координаты лирической ситуации - ранняя весна. Четко выраженная тематика вызывает комплекс природных образов: молодая трава, первая зелень деревьев, полноводные ручьи. Из общего ряда выделяется оригинальный образ раскрывающихся листьев папоротника, метафорически уподобленных завиткам. Здесь же сконцентрированы пейзажные доминанты, структура которых основана на отрицании: весеннее солнце не приносит жары, отсутствуют и громкие звуки пастушьего рожка.
В третьем катрене происходит плавная смена тематики - с пейзажной на любовную. Эффект естественности обеспечивается первым двустишием, содержащим рефрен и строку о «тени берез». Описывая детали природного мира, поэт одновременно указывает на пространственные ориентиры, служащие выразительными декорациями к любовной сцене.
Во второй части текста эмоциональный накал усиливается: приподнятые авторские интонации возрастают до восторженных, выраженных чередой риторических восклицаний. Эпизод насыщен реминисценциями из наследия Гете, который обращался к подобному стилистическому приему, изображая весенний восторг влюбленной души.
Традиционная, несложная на первый взгляд сцена свидания сообщает читателю о деталях психологического портрета молодой пары. Только что прозвучало признание в любви, и на сцене находятся он, вдохновленный, со слезами счастья в глазах, и она, смущенная, но встретившая искренние слова радостной улыбкой.
Оценивая события прошлого, лирический субъект прибегает к формуле «утро наших лет», сопровождая метафору уже упомянутым комплексом восклицаний. Восхищение, самозабвенное умиление дополняют светлая грусть и сожаление о прошедшей весне жизни.
В романсе Чайковский использовал приемы динамических накатов и объединения слов в единые бесцезурные волны.Основная тема романса, его «сверхзадача» - радость возникающей новой жизни в душе героя, вызванной весенним пробуждением природы. Приподнятая взволнованность его весенних переживаний на «утре лет» передается то поднимающимися, то ниспадающими волнами музыкальных периодов. На гребнях волн звучит лейтмотив романса «то было…». Уже в прелюдии романса слышна тема весны - тема счастья. Волна этой темы, ниспадая, поддерживается новой аналогичной встречной волной, поднимающейся в другом голосе навстречу первой волне. Голос певца («то было») вступает на новом гребне волны после того, как весенние темы, перекликающиеся и догоняющие друг друга, затухают в прелюдии романса. «То было» звучит здесь на подъеме музыкальной фразы, и фраза эта ниспадает попутно со словами «раннею весной, трава едва всходила». Слова этой фразы не имеют разъединяющей их цезуры (паузы), они звучат в едином логическом потоке. И дальше волна эта разбивается на две небольшие фразы: «ручьи текли, не парил зной и зелень рощ сквозила». Зрительные впечатления героя сменяются слуховыми. Он вспоминает, что в эту пору весны еще не слышно пастушьего рожка («труба пастушья поутру еще не пела звонко»). Но дальше перед взором героя возникают приметы ранней весны: завиток тонкого папортника, всходящая трава. В душе его рождается новый прилив восторженных эмоций. Уже на словах «был папортник тонкий» начинается подъем новой музыкальной волны к словам «то было».
Все, окружающее героя, как бы вскользь проходит через его сознание. Ни завитки папортника, ни текущие ручьи, ни едва всходящая трава, ни тени распускающихся берез прочно не останавливают на себе его внимания. Он весь поглощен своим счастьем. Любимая девушка в ответ на его признание «опустила вежды», то есть ответила взаимностью на его любовь. Он плачет, глядя на ее «милый лик». Все окружение - это лишь побочная тема к основной теме его счастливой любви. Окружающая жизнь природы созерцается им сквозь слезы счастья. Звучат возгласы «О!» («О, жизнь, о, лес, о, солнца свет, о, юность, о, надежды!»), все блестит и колеблется в лучах света. Это импрессионистическая музыкальная живопись, и над всем властвуют и все вмещают в себя слова героя «то было…».
То было раннею весной,
Трава едва всходила,
Ручьи текли, не парил зной,
И зелень рощ сквозила;
Труба пастушья поутру
Еще не пела звонко,
И в завитках еще в бору
Был папоротник тонкий.
То было раннею весной,
В тени берез то было,
Когда с улыбкой предо мной
Ты очи опустила.
То на любовь мою в ответ
Ты опустила вежды —
О жизнь! о лес! о солнца свет!
О юность! о надежды!
И плакал я перед тобой,
На лик твой глядя милый,-
Tо было раннею весной,
В тени берез то было!
То было в утро наших лет —
О счастие! о слезы!
О лес! о жизнь! о солнца свет!
О свежий дух березы!
(No Ratings Yet)