Стихи пушкин очень. Здесь был пушкин В альбом Сосницкой

Александр Пушкин

В АЛЬБОМ

Гонимый рока самовластьем
От пышной далеко Москвы,
Я буду вспоминать с участьем
То место, где цветете вы.
Столичный шум меня тревожит;
Всегда в нем грустно я живу —
И ваша память только может
Одна напомнить мне Москву.

***
Долго сих листов заветных
Не касался я пером;
Виноват, в столе моем
Уж давно без строк приветных
Залежался твой альбом.
В именины, очень кстати,
Пожелать тебе я рад
Много всякой благодати,
Много сладостных отрад, —
На Парнасе много грома,
В жизни много тихих дней
И на совести твоей
Ни единого альбома
От красавиц, от друзей.

***
Когда погаснут дни мечтанья
И позовет нас шумный свет,
Кто вспомнит братские свиданья
И дружество минувших лет?

Оставить им минутный след.

***
Пройдет любовь, умрут желанья;
Разлучит нас холодный свет;
Кто вспомнит тайные свиданья,
Мечты, восторги прежних лет?..
Позволь в листах воспоминанья
Оставить им минутный след.

***
А. О. Смирновой

В тревоге пестрой и бесплодной
Большого света и двора
Я сохранила взгляд холодный,
Простое сердце, ум свободный
И правды пламень благородный
И как дитя была добра;
Смеялась над толпою вздорной,
Судила здраво и светло,
И шутки злости самой черной
Писала прямо набело.

***
Илличевскому

Мой друг! не славный я поэт,
Хоть христианин православный.
Душа бессмертна, слова нет,
Моим стихам удел неравный —
И песни музы своенравной,
Забавы резвых, юных лет,
Погибнут смертию забавной,
И нас не тронет здешний свет!

Ах! ведает мой добрый гений,
Что предпочел бы я скорей
Бессмертию души моей
Бессмертие своих творений.

Не властны мы в судьбе своей,
По крайней мере, нет сомненья,
Сей плод небрежный вдохновенья,
Без подписи, в твоих руках
На скромных дружества листках
Уйдет от общего забвенья...
Но пусть напрасен будет труд,
Твоею дружбой оживленный —
Мои стихи пускай умрут —
Глас сердца, чувства неизменны
Наверно их переживут!

***
Павлу Вяземскому

Душа моя Павел,
Держись моих правил:
Люби то-то, то-то,
Не делай того-то.
Кажись, это ясно.
Прощай, мой прекрасный.

***
Пущину

Взглянув когда-нибудь на верный сей листок,
Исписанный когда-то мною,
На время улети в лицейский уголок,
Где подружились мы душою.
Воспомни быстрые минуты первых дней,
Неволю мирную, шесть лет соединенья,
Живые впечатленья
Младой души твоей,
Печали, радости, размолвки, примиренья,
И дружбу первую, и первую любовь...
Что было — что не будет вновь.

***
Сосницкой

Вы съединить могли с холодностью сердечной
Чудесный жар пленительных очей.
Кто любит вас, тот очень глуп, конечно;
Но кто не любит вас, тот во сто раз глупей.

***
кж. А. Д. Абамелек

Когда-то (помню с умиленьем)
Я смел вас няньчить с восхищеньем,
Вы были дивное дитя.
Вы расцвели — с благоговеньем
Вам ныне поклоняюсь я.
За вами сердцем и глазами
С невольным трепетом ношусь
И вашей славою и вами,
Как нянька старая, горжусь

Стихи Пушкин ОЧЕНЬ. (Ах, с этой стороны я грешен очень много, В АЛЬБОМ) Лишь я был мой и царь и демон обладатель; А что всего тошней, лишь я был мой читатель. Священник.
NEXT

Ах, с этой стороны я грешен очень много

Ах, с этой стороны я грешен очень много;
Мне богом было - я, любви предметом - я,
В я заключалися и братья и друзья,
Лишь я был мой и царь и демон обладатель;
А что всего тошней, лишь я был мой читатель.

Сударыня, вас очень легко
Принять за сводню
Или за старую мартышку,
Но за грацию, - о боже, никак.

Короче дни, а ночи доле,
Настала скучная пора,
И солнце будто поневоле
Глядит на убранное поле.
Что делать в зимни вечера,
Пока не подавали кушать?
Хотите ли теперь послушать,
Мои почтенные друзья,
Рассказ про доброго Роберта,
Что жил во время Дагоберта?

Из Рима ехал он домой,
Имея очень мало денег.
Сей рыцарь был хорош собой,
Разумен, хоть и молоденек.

В то время деньги

И дабы впредь не смел чудесить,
Поймавши, истинно повесить
И живота весьма лишить.

Священник
Кто ты, мой сын?

Стихотворец
Отец, я бедный однодворец,
Сперва подьячий был, а ныне стихотворец.
Довольно в целый год бумаги исчертил;
Пришел покаяться - я много нагрешил.

Священник
Поближе; наперед скажи мне откровенно,
Намерен ли себя исправить непременно?

Стихотворец
Отец, я духом слаб, не смею слова дать.

Священник
Старался ль ты закон господний соблюдать
И, кроме вышнего, не чтить другого бога?

Стихотворец
Ах, с этой стороны я грешен очень много;
Мне богом было - я, любви предметом - я,
В я заключалися и братья и друзья,
Лишь я был мой и царь и демон обладат (Александр Сергеевич Пушкин Стихотворения 1814)

Ты богат, я очень беден;
Ты прозаик, я поэт;
Ты румян как маков цвет,
Я как смерть и тощ и бледен.
Не имея ввек забот,
Ты живешь в огромном доме;
Я ж средь горя и хлопот
Провожу дни на соломе.
Ешь ты сладко всякий день,
Тянешь вины на свободе,
И тебе нередко лень
Нужный долг отдать природе;
Я же с черствого куска,
От воды сырой и пресной,
Сажен за сто с чердака
За нуждой бегу известной.
Окружен рабов толпой,
С грозным деспотизма взором,
Афедрон ты жирный свой
Подтираешь коленкором;
Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жесткой одой,
Хоть и морщуся, да тру.

Лила, Лила! я страдаю
Безотрадною тоской,
Я томлюсь, я умираю,
Гасну пламенной душой;
Но любовь моя напрасна:
Ты смеешься надо мной.
Смейся, Лила: ты прекрасна
И бесчувственной красой.

Внимает он привычным ухом
Свист;
Марает он единым духом
Лист;
Потом всему терзает свету
Слух;
Потом печатает - и в Лету
Бух!

Умножайте шум и радость;
Пойте песни в добрый час:
Дружба, Грация и Младость
Именинницы у нас.
Между тем дитя крылато,
Вас приветствуя, друзья,
Втайне думает: когда-то
Именинник буду я!

Мне истина всего дороже.
Подумав, я скажу всё то же.

Всей России притеснитель,
Губернаторов мучитель
И Совета он учитель,
А царю он - друг и брат.
Полон злобы, полон мести,
Кто ж он? Преданный без лести,
. . . . . .грошевой солдат.

Или поручиком Барковым ,
Ах он, поручик! ах, злодей!

Давайте пить и веселиться,
Давайте жизнию играть,
Не нам безумной подражать.
Потонет в неге и вине,
Пусть изменяющая радость
Нам улыбнется хоть во сне.
Умчит веселья юных дней,
Тогда у старости отымем
Всё, что отымется у ней.

Ты богат, я очень беден;
Ты прозаик, я поэт;
Ты румян как маков цвет,
Не имея ввек забот,
Ты живешь в огромном доме;
Я ж средь горя и хлопот
Провожу дни на соломе.
Ешь ты сладко всякий день,
Тянешь вины на свободе,
И тебе нередко лень
Нужный долг отдать природе;
Я же с черствого куска,
От воды сырой и пресной,
Сажен за сто с чердака
За нуждой бегу известной.
Окружен рабов толпой,
Афедрон ты жирный свой
Подтираешь коленкором;
Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жесткой одой,
Хоть и морщуся, да тру.

Записка к Жуковскому («Штабс-капитану, Гёте, Грею…»)

Штабс-капитану, Гёте, Грею,
Томсону, Шиллеру привет!
Им поклониться честь имею,
Но сердцем истинно жалею,
Что никогда их дома нет.

Ты прав - несносен Фирс ученый,
Педант надутый и мудреный -
Он важно судит обо всем,
Всего он знает понемногу.
Люблю тебя, сосед Пахом,-
Ты просто глуп, и слава богу.

Се самый Дельвиг тот, что нам всегда твердил,
Что коль судьбой ему даны б Нерон и Тит,
То не в Нерона меч, но в Тита сей вонзил -
Нерон же без него правдиву смерть узрит.

О вы, которые любовью не горели,
Взгляните на нее - узнаете любовь.
О вы, которые уж сердцем охладели,
Взгляните на нее: полюбите вы вновь.

Что можем наскоро стихами молвить ей?
Мне истина всего дороже.
Подумать не успев, скажу: ты всех милей;
Подумав, я скажу всё то же.

Напрасно воспевать мне ваши именины
При всем усердии послушности моей:
Вы не милее в день святой Екатерины
Затем, что никогда нельзя быть вас милей.

На Аракчеева («Всей России притеснитель…»)

Всей России притеснитель,
Губернаторов мучитель
И Совета он учитель,
А царю он - друг и брат.
Полон злобы, полон мести,
Без ума, без чувств, без чести,
Кто ж он? Преданный без лести,
. . . . . .грошевой солдат.

Желал бы быть твоим, Семенова, покровом,
Или собачкою постельною твоей,
Или поручиком Барковым ,
Ах он, поручик! ах, злодей!

Давайте пить и веселиться,
Давайте жизнию играть,
Пусть чернь слепая суетится,
Не нам безумной подражать.
Пусть наша ветреная младость
Потонет в неге и вине,
Пусть изменяющая радость
Нам улыбнется хоть во сне.
Когда же юность легким дымом
Умчит веселья юных дней,
Тогда у старости отымем
Всё, что отымется у ней.

Здесь был Пушкин
Во время пребывания Пушкина в Оренбурге, в 1833 году, один из местных помещиков приставал к нему, чтобы он написал ему стихи в альбом. Поэт отказывался. Помещик придумал, как выманить у него несколько строк: имея хорошую баню, предложил ее к услугам дорогого гостя.
Пушкин, выходя из бани, в комнате для одевания и отдыха, увидел на столе альбом, перо и чернильницу. Улыбнувшись хитрости хозяина, написал ему в альбом: «Пушкин был у А-ва в бане».

Коварные рифмы
Однажды в приятельской беседе один знакомый офицер, некий Кондыба, попросил:
- Скажи, Пушкин, рифму на рак и рыба.
- Дурак Кондыба,- беспечно бросил поэт.
- Нет, не то,- сконфузился офицер,- ну, а если - рыба и рак?
- Кондыба дурак,- подтвердил еще раз Пушкин.

Что вижу, то и пою
В кружке приятелей и людей любимых Пушкин не отказывался читать вслух свои стихи. Читал он превосходно, и чтение его в противоположность тогдашнему обыкновению читать стихи нараспев и с некоторой вычурностью, отличалось, напротив, полной простотой.
Однажды вечером, перед тем как собравшимся надо было разъезжаться, его попросили прочитать стихотворение, оканчивающееся так:

И ничего во всей природе
Благословить он не хотел.
Только что окончив чтение, Пушкин заметил, что одна из слушательниц, молодая барыня по имени Варвара Алексеевна, зевнула, и мгновенно Пушкин произнес следующие четыре стиха:
Но укротился пламень гневный
Свирепых демоновских сил,
И он Варвары Алексевны
Зевоту вдруг благословил.

Ну, словно обер-прокурор.
Однажды Пушкин сидел у супруги обер-прокурора N.
Огромный кот лежал возле него на кушетке. Пушкин его гладил, кот выражал удовольствие мурлыканьем, а хозяйка пристала с просьбой сказать экспромт.
Пушкин был очень шаловливым и веселым. Как бы не слушая хозяйки, обратился к коту:
Кот-Васька плут, кот-Васька вор,
Ну, словно обер-прокурор...
Должность обер-прокурора считалась доходной, и кто получал эту должность, имел возможность поправить свои средства.

Болезнь любви неизлечима.
Перед тем, как уехать из лицея, Александр Пушкин побежал проститься с заболевшим Пущиным, который лежал в лазарете.
Пушкин знал, что Жанно влюблен в одну девушку и написал экспромт на дощечке, висящей на кровати:
Вот здесь лежит больной студент;
Его судьба неумолима.
Несите прочь медикамент
Болезнь любви неизлечима!

Веселый вечер в жизни нашей
В лицее Александр Пушкин подружился с гусаром Кавериным. Явившись к нему 27 мая 1819 года, он попал на вечеринку, где находились его друзья М. Щербинин, Олсуфьев и подруга из девок.
После окончания вечера они пристали к поэту, чтобы он написал экспромт на память об этом вечере. Пушкин прочел:
Веселый вечер в жизни нашей
Запомним, юные друзья;
Шампанского в стеклянной чаше
Шипела хладная струя.
Мы пили - и Венера с нами
Сидела, прея, за столом.
Когда ж вновь сядем вчетвером
С б-ми, вином и чубуками?

Когда помилует нас бог

Когда помилует нас бог,
Когда не буду я повешен,
То буду я у ваших ног,
В тени украинских черешен.

Коль ты к Смиpдину войдешь...
А. Е. Измайлов посвятил книгоиздателю и книгопродавцу Смирдину такие строки:
Когда к вам не придешь,
То литераторов всегда у вас найдешь,
И в умной дружеской беседе
Забудешь иногда, ей-ей, и об обеде.
В ноябре Соллогуб с Пушкиным забрели к Смирдину, и Соллогуб начал импровизировать:
Коль ты к Смирдину войдешь,
Ничего там не найдешь,
Ничего ты там не купишь,
Лишь Сенковского толкнешь.
А Пушкин, смеясь закончил:
Иль в Булгарина наступишь.

Известно буди всем…
Известно буди всем, кто только ходит к нам:
Ногами не топтать парчового дивана,
Который получил мой праотец Фатам
В дар от персидского султана.
Пушкин написал этот экспромт на стене за диваном у гувернера лицея Чирикова, который имел неосторожность в разговоре обронить перед лицеистами фразу, что один из его предков - персиянин.

Напрасно на тебя гляжу
Мадригалы, экспромты в альбомы дам писали все, кто может сочинить хотя бы двустишие. И все дамы имели такой альбом, где они собирали стихи, посвященные им
Елизавете Сергеевне Огаревой, красивой женщине, которой посвящали стихи также баснописец Дмитриев и поэт Вяземский. Пушкин написал:
В молчанье пред тобой сижу.
Напрасно чувствую мученье,
Напрасно на тебя гляжу:
Того уж верно не скажу,
Что говорит воображенье.

Кто любит вас, тот глуп, конечно
Сосницкая Елена Яковлевна - оперная и драматическая актриса в пушкинское время. Современники вспоминали, что это была холодная «кокетка, которая любила, чтобы все влюблялись в нее и ухаживали». Пушкин написал в ее альбом.
Вы съединить могли с холодностью сердечной
Чудесный жар пленительных очей.
Кто любит вас, тот очень глуп, конечно;
Но кто не любит вас, тот во сто раз глупей.

Бакуниной Екатерине Павловне, сестре лицейского товарища, первой юношеской любови, Пушкин посвятил цикл элегий в 1816году.А в ее альбом вписал такие строки:
Напрасно воспевать мне ваши именины
При всем усердии послушности моей;
Вы не милее в день святой Екатерины
Затем, что никогда нельзя быть вас милей.

Зачем кричишь ты, что ты дева...
Пучковой, которая напечатала в «Русском инвалиде» стихотворение, в двух строчках которого дважды написала о себе слово «дева», Пушкин отозвался следующим экспромтом:
Зачем кричишь ты, что ты дева,
На каждом девственном стихе?
О, вижу я, певица Ева,
Хлопочешь ты о женихе.

Тебя зовет на чашку чая
Однажды Раевский Николай, участник Отечественной войны и Пушкин пришли к Жуковскому, но его не оказалось дома. Пушкин оставил автору «Певца во стане русских воинов» такую записку:
Раевский, молоденец прежний,
А там уже отважный сын,
И Пушкин, школьник неприлежный
Парнасских девственниц-богинь,
К тебе, Жуковский, заезжали,
Но к неописанной печали
Поэта дома не нашли -
И, увенчавшись кипарисом,
С французской повестью Борисом*
Домой уныло побрели.
Какой святой, какая сводня
Сведет Жуковского со мной?
Скажи - не будешь ли сегодня
С Карамзиным, с Карамзиной?
На всякий случай - ожидаю,
Тронися просьбою моей,
Тебя зовет на чашку чаю
Раевский - слава наших дней.
(*Повесть «Борис» А. Сент-Ипполита была издана в Париже в 1819).

За ужином объелся я....
А.Пушкин договорился встретиться на рауте с Жуковским, но, явившись туда, не нашел его нигде.
Утром прибежал к старшему другу и спросил:
- Почему ты вчера не был, я весь извертелся, ища тебя глазами.
На что Жуковский нехотя ответил:
- Да у меня с желудком что- то. Да и Кюхельбекер приходил…
Оба знали: когда Кюхельбекер приходил, он никогда вовремя не умел откланяться.
Пушкин засмеялся и выдал экспромт:
За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно -
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно и тошно.
Жуковский надорвал живот от смеха:
- А при чем мой Яков-то?
- Это для рифмы, - хохоча, сверкнул зубами и Пушкин.
Кюхельбекер, до которого дошел экспромт, вскоре вызвал Пушкина на дуэль, но попал не в Пушкина, а в секунданта своего Дельвига, пробив ему шапку…
Пушкин, смеясь, стрелял в воздух и друзья помирились.